Константиновский Д - Синеоки
Кандидат философских наук
Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ (Новосибирск)
СИНЕОКИ
(НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ)
Теперь уже, конечно, всякий знает, что синеоки принадлежали к икароидам. А
представьте себе год так, скажем, тысяча девятьсот восьмидесятый, то есть
всего каких-нибудь двадцать лет тому назад: синеоки - вот они, но при этом ни
одной достоверной теории относительно их происхождения или, если хотите,
появления на Земле. Говорили о тунгусской катастрофе, о летающих тарелках... -
казалось, что синеоки могут быть только пришельцами из космоса. Не надо дурно
думать о тогдашней науке, она этого не заслужила. Если исходить из противного,
так и меня, значит, следует причислить к астрологам, алхимикам, колдунам или
кому там еще, я тогда был аспирантом, и, кстати, не у кого-нибудь, а у
академика Ладыкина, - потому-то я и знаю всю эту историю, что называется, не
из вторых уст.
Впервые золотистых кентавров с голубыми глазами заметили в окрестностях
Тынды, там местные жители и окрестили их синеоками; позднее было установлено,
что обосновались они немного дальше - в южной Якутии, район, обратите
внимание, Золотинки. И пошло: экспедиции, конференции... Тогда-то Ладыкин,
всем в противовес, и выдвинул свою гипотезу о земном происхождении синеоков.
Гипотеза, как известно, блестяще подтвердилась, и Ладыкин мог бы по праву
поставить свое имя в научное их название; вышло, однако, иначе, академик наш
этого не сделал, уступив синеоков, со свойственной ему широтой, завлабу из
своего института.
Этот завлаб, доцент Мякишев, был товарищ уже немолодой, очень серьезный;
безупречный член коллектива и семьянин. Из тех, о ком не ходит ни острот, ни
анекдотов. Я был с ним, когда он впервые полетел к синеокам, - академик послал
меня сопровождать Мякишева.
Вообразите, как стояли друг против друга Мякишев и Лайнаумэ... Мы -
Мякишев и я - поднимались на сопку по узкой тропе среди небольших, в наш рост,
лиственниц. Был июль, очень тепло и влажно, облака у горизонта и солнце прямо
над нами, мы шли наудачу; вдруг - из сплошной зелени - золотое. Мы,
разумеется, замерли. Боялись спугнуть. Как выяснилось, напрасно: синеоки не
опасались людей и охотно вступали в контакты. Лайнаумэ смотрел спокойно и
вопрошающе. В научной литературе того времени есть описания Лайнаумэ, можете
им вполне доверять. Молодой стройный кентавр - золотистая короткая шерсть,
правая передняя нога чуть согнута и опирается о землю самым ободком копыта,
руки сложены на груди, загорелой, с веснушками поближе к плечам; русые волосы
вьются на затылке и на висках, возле голубых глаз ни единой морщинки. Это,
значит, с одной стороны. С противоположной - внушительная фигура доцента
Мякишева, человека, внутренние достоинства заверены дипломом Высшей
аттестационной комиссии, внешность задрапирована штормовкой, в которую завлаб
облачился по случаю экспедиции.
Несколько минут Мякишев и Лайнаумэ смотрели друг на друга. Потом Лайнаумэ
чиркнул копытом по земле и улыбнулся. Мякишев не пошевелился.
- Добрый день, - сказал Лайнаумэ. Голос у него был совсем юношеский, и еще
с хрипотцой, - впрочем, попробуйте пожить в сопках да не охрипнуть.
Надо признать, Мякишев оказался на высоте. Я еще не пришел в себя, Мякишев
уже отвечал:
- Здравствуй.
Так началось... И Мякишев занялся синеоками. Сел на эту тему прочно и
основательно. Сформулировал он ее так: "Синеоки и народнохозяйственное
освоение зоны БАМ". Через ученый совет тема, понятно, прошла со свистом. Я
оказался первой единицей,