1249dfeb     

Коркищенко Алексей - Внуки Красного Атамана



Алексей Коркищенко
Внуки красного атамана
Мальчишкам Дона, сражавшимся с немецко-фашистскими захватчиками в одном
строю с отцами. дедами и старшими братьями, посвящается
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
По реке Егозинке против течения к старым деревьям на горизонте плыл синий
рассвет, промытый прохладной росой. Это он, казалось, тихо журчал у слоеного
каменистого берега, скрепленного узловатыми корнями карагача и терна.
Наконец-то уснули зобатые квакуши по тихим плесам и, притупив свои
гребенки, умолкли усталые сверчки в прибрежных травах.
С тихим шорохом сыпалась роса - словно бы ночь, собираясь в капельки,
опадала на землю, и все больше яснело небо, и все дальше текла рассветная
синева. Умытые вербы и ольхи роняли в чистую небесную глубину тяжелые, звучные
капли. Так, в хрустальном перезвоне, и приплыл рассвет в станицу Ольховскую,
которая гнездилась на высоком берегу по холмистому склону, заполнил ее кривые
улочки прохладным туманцем, и вокруг запахло так, словно бы где-то близко
раскололся спелый арбуз и его свежий сок растекся по земле.
И тут ольховские петухи спохватились - будто по команде захлопали
крыльями, вспугивая сонных наседок, и дружно прокукарекали.
Егор, который спал на скирде за сараем, вдруг вскинулся, задыхаясь от
судорожных всхлипываний.
Странный сон приснился ему.
Будто бы ехал он на тракторе СТЗ. Постреливая мотором и набирая скорость,
трактор мчался с крутого бугра. Неожиданно перед ним появилась арба с соломой.
Рядом с быками шла мать, босая, в ночной сорочке, с полураспущенной косой, и
запихивала желтые патроны в магазин винтовки. Егор закрутил баранку
влево-вправо, но трактор, не слушаясь руля, катился прямо на арбу. Вот-вот он
налетит на мать, на быков, раздавит...
- Маманя, берегись, родненькая! - в ужасе закричал Егор.
Мать оглянулась, гневно повела глазами и, вскинув винтовку, прицелилась в
него.
"Маманя, не надо!" - хотел крикнуть он и не смог: пропал голос.
Раздался громовой выстрел. Трактор со скрежетом развалился на части,
задние колеса, блестя шипами, покатились с бугра, а Егор, легко подпрыгивая,
побежал к матери. Его сердце, только что замороженное ужасом, растаяло, сладко
заныло.... Сейчас он обнимет мать - он так давно не видел ее! - обнимет и
скажет: "Прости меня, родненькая, я нашкодил. Но ты не беспокойся, я починю
трактор, я умею. Главное, ты вернулась, ты теперь всегда будешь со мной". Она
отбросила винтовку и с улыбкой протянула к нему руки...
И тут он проснулся.
Егор мало помнил лицо матери. Впервые во сне он с болезненной ясностью
разглядел его и теперь отчетливо припомнил, когда последний раз видел ее.
...Как-то давным-давно поздней ночью его разбудили громкие, встревоженные
голоса.
- Панёта, куда наган дела?! - кричал дед Миня.
- В комоде, под шалью, - испуганно отвечала бабка Панёта.
В комнате суматоха. В неярком свете чадившей лампы на одной ноге прыгал
отец, натягивая узкий сапог. Мать, босая, в ночной сорочке, с полураспущенной
косой, быстро заталкивала желтые патроны в магазин винтовки.
- Маманя, ты куда?! - закричал Егор, цепляясь за сорочку.
- Егорушка, ложись спи, зайчик! Я скоро вернусь. - Мать уложила его на
свою кровать.
Дед ругаясь, скрипя зубами, вывернул одежду из комода, откуда ударило
запахом нафталина, схватил наган, скомандовал:
- Алеха, Ольга, за мной!
И выбежал с матерью из куреня. Отец стянул с ноги тесный сапог и, яростно
ударив его об пол, побежал за ними босиком.
Протопотали ноги по звучной, пересохшей веранде
Ег



Содержание раздела